«Я сын своего народа…»
В марте 1962 года решением горисполкома г.Казани улица Песчаная (тогда она числилась за Ленинским районом города) была переименована в проспект Ибрагимова. Итак, Ибрагимов Галимджан Гирфанович. Долгие годы это имя как бы не существовало в татарской национальной культуре. А ведь именно Галимджан Ибрагимов стоял у истоков не только современной татарской литературы, но и филологии и истории как науки.
Галимджан Ибрагимов родился 12 марта 1887 года в деревне Султан Муратово в Башкирии, недалеко от Стерлитамака, в ту пору уездного городка, в семье сельского муллы. В доме с большим почтением относились к печатному слову, и мальчик с детства приохотился к чтению. Окончив начальную школу в родном селе, подросток поступил в Оренбурге в медресе, которое вынужден был покинуть из-за вольнолюбивых мыслей. Их независимый и прямой, не терпящий лицемерия и трусости Галимджан не считал нужным скрывать. За смелые речи против косности и схоластики в обучении Ибрагимов был отчислен и из Уфимской кузницы национальной интеллигенции - медресе Галия. Впереди его ожидали странствия по просторам России: Галимджан учительствовал в Казахстане, на Северном Кавказе, а в 1909 году приехал в Казань. Попытка вступить в ряды студентов Императорского Университета также не увенчалась успехом. Лишь в Киеве ему удалось стать вольным слушателем университета. В то время между двумя революциями в Киеве было значительное количество тюркоязычной молодежи, среди которой щирокое распространение получили идеи создания культурно-политической автономии тюркоязычных народов России. Довольно скоро Галимджан Ибрагимов стал лидером этого демократического движения. И, конечно, он быстро попал в поле зрения полиции. В это же время началась и литературная деятельность Г.Ибрагимова, сначала в литературно-художественном журнале «Разум», затем в газете «Ирек». Вскоре Г.Ибрагимов выступил как один из организаторов Партии татаро-башкирских мусульманских левых эсеров. Если бы он знал, что эта деятельность через 20 лет сыграет роковую роль в его судьбе! А потом был октябрь 17-го года. Как его сверстник В.Маяковский, Г.Ибрагимов был «революцией мобилизованный и призванный». Вместе с Муллануром Вахитовым он работает в Комиссариате по делам мусульман, был депутатом разгромленного Учредительного собрания, при содействии Сталина и Свердлова избран членом ВЦИКа РСФСР. Галимджан Ибрагимов принял активное участие в реализации пресловутой ленинской советской национальной политики, в культурном строительстве тюркоязычных областей и республик нашей страны. 20-е годы - пик деятельности Г.Ибрагимова: он автор первых учебников для татарских школ, возглавляет соэданный при его участии Академический центр Наркомпроса Татарии, редактирует журнал «Магариф» («Просвещение»). И наконец он один из виднейших писателей нашей республики. Произведения Галимджана Ибрагимова уже в 30-е годы были переведены на десятки языков страны и выдержали более 50-ти изданий. Его романы и повести «Молодые сердца», «Наши дни», «Дочь степи», «Татарка», и, конечно, «Глубокие корни» еще при жизни автора стали классикой национальной татарской прозы. А научные труды по истории края, теории литературы, филологии и сегодня не утратили своего значения. В 1928 году Галимджан Ибрагимов избран членом Государственной академии художественных наук СССР, в августе того же года ему было присвоено звание Героя труда. Между тем так же, как до революции, с первых лет советской власти Г.Ибрагимов был под неусыпным наблюдением всевидящего ока политического сыска, теперь ухе ОГПУ-НКВД. Созданная не без помощи самого Г.Ибрагимова политическая система никогда по-настоящему не благоволила таким, как он, - настоящим личностям, способным самостоятельно мыслить, а значит представляющим потенциальную опасность для тоталитарного государства. Когда в 30-е годы развернулась охота на представителей национальной интеллигенции, обвиненных, в том числе в «протаскивании идей буржуазного национализма», что приравнивалось к контрреволюционной террористической деятельности, вспомнили и о Галимджане Ибрагиммове. В то время писатель был серьезно болен туберкулезом легких и проживал в Ялте, где безуспешно лечился у местных врачей. Спецгруппа НКВД прибыла из Казани и после обыска на квартире писателя (бесследно исчезли папки с рукописями, документы, включая сберкнижку, что обрекало жену писателя на нищету и голодное существование), арестовала больного и в тюремном вагоне доставила в Казань. Когда конвойный, взглянув на немощного писателя, спросил, за что того арестовали, Ибрагимов прошептал: «За то, что я сын своего народа…». Пыточных дел мастера Казанской лубянки не успели применить к подследственному испытанных приемов для признания последним несуществующей вины. Г.Ибрагимов уже не вставал с постели и был помещен в тюремную больницу. Где на глазах начальства и тюремных лекарей - ему не было оказано никакой помощи - через полгода, 21 января 1938 года умер. Следствие в отношении выдающегося писателя было прекращено «в связи со смертью подследственного» опять-таки спустя полгода. Излишне сегодня повторять, как на основании доносов, оговоров, выбитых в прямом смысле у соратников и коллег по перу «лепили» дело Г.Ибрагимова, «эсера и пантюркиста, лидера буржуазно – националистической интеллигенции». Его книги, труды, признанные враждебными советской идеологии, были на десятилетия закрыты в спецхранах для читателей. И только летом 1955 года, через 17 лет после смерти писателя, прокуратура ТАССР после неоднократных обращений писателя А.Еникеева в ЦК партии решила вернуться к расследованию «Дела писателя Г.Ибрагимова». В ряде публикаций я уже писал о роли подполковника КГБ М.Аминова в деле реабилитации целого ряда необоснованно репрессированных деятелей культуры и науки Татарии. И опять М.Аминов, изучив документы обвинений, протоколы допросов, заключения экспертов-специалистов о произведениях Г.Ибрагимова, установил полную невиновность писателя и общественного деятеля. Практически все, кто был арестован во время «чисток» 37-38 годов и дали нужные показания против Галимджана Ибрагимова - а это видные партгос чиновники, в том числе руководители республики, были расстреляны или осуждены на длительные сроки и погибли в лагерях ГУЛАГа. О чем думали они, когда подписывали заведомо ложные показания, обрекая невинных людей на смерть? Наверное, хотели облегчить собственную участь. В живых остался только бывший руководитель писательского союза Кави Наджми. Ему хватило все-таки мужества отказаться от собственных показаний, «как несоответствующих действительности». Но… на дворе был уже 1955 год! Галимджан Ибрагимов пополнил список деятелей культуры и науки, чье честное имя было восстановлено в годы «оттепели» во многом благодаря объективному и честному расследованию подполковника М.Аминова.
Вот так появилась в Казани улица-проспект Ибрагимова. А книги, научные труды Г.Г. Ибрагимова заняли достойное место в культуре Татарстана. Перед казанской школой №89 в 1969 году установлен памятник писателю. Место второго памятника - на территории Архангельского кладбища, где увековечены имена многих жертв сталинизма. Имя Г.Ибрагимова носит Институт языка и литературы Казанского филиала АН РФ.
P.S. В последний день октября вот уже второе десятилетие отмечается День памяти жертв политических репрессий. Так, в Москве, на Лубянской площади, у Соловецкого камня в течение суток зачитывают имена жертв тоталитарного режима. Осенью минувшего года набрала силу акция «Последний адрес»: устанавливают памятные таблички (доски) на стенах домов, откуда ушли в неизвестность жертвы режима. Да, «это нужно не мертвым, это нужно живым», как писал поэт. Не пора ли и казанцам присоединиться к этим акциям? «Кто прячет прошлое ревниво, тот вряд ли с будущим в ладу» -хотелось бы думать, что это написано не про нас…
Р.Л. Гузенфельд, учитель русского языка и литературы
МБОУ «Гимназия №175» Советского района г.Казани